Сегодня он увлечен новым проектом - созданием своего творческого центра, где будут проходить встречи актеров, поэтов и художников со зрителями, дизайнерские дефиле, хачещ (кунацкая). А гости Адыгеи услышат настоящие песенные баллады адыгов.
В искусстве не существует понятия «модный». Актер и режиссер могут быть талантливыми, а модными - только башмаки, - убежден народный артист России, Адыгеи, заслуженный артист Кубани и Абхазии, главный режиссер Национального театра РА им. И.Цея Мурат Кукан.
.jpg)
Забытые нюансы
- Мурат Рашидович, не слишком ли много у нас театров на небольшую республику?
- Театров не бывает много! Это, скорее - культурный центр моей мечты! В зале Национального музея РА будет 100 мест для таких встреч со зрителями. Я давно читаю со сцены Высоцкого, Окуджаву, Шукшина, Зощенко, пою под гитару, люблю говорить со зрителями о том, что всех нас волнует. Специальных программ не делал, а на встречах со зрителем делился тем, что мне близко. Искренне!
- И молодые слушатели в Адыгее воспринимают поэзию Высоцкого и прозу Шукшина?
- Верю, что людям это интересно. Хотя от поэзии народ отвык. Но я остаюсь учителем в душе, люблю литературу и получаю удовольствие от русского языка. Поэтому и призываю молодежь: «Хотите быть особенными сегодня? Цитируйте Пушкина и Блока». Словарный запас современников сильно сузился! Наши чувства настолько притупились, стали мелкими, сиюминутными, что даже слов не требуют. А Маяковский, Есенин, Блок - это другой мир, с забытыми нюансами и оттенками.
- Почему мы мельчаем?
- Телепередачи создали иной типаж для подражания. Во главу угла поставлены деньги. И культурный мир человека сузился до его желудка и примитивных потребностей. Какое там «я не хочу печалить Вас ничем»? Нет в лексиконе современников слова «печалить» - испарилось за ненадобностью! Едим суррогат, общаемся на суррогатном языке. Мы перестали замечать полутона, а именно они делают жизнь полной и по-настоящему «вкусной». Мы попадаем на природу, нас и цвет неба, и скалы, и звезды, сам воздух - все приводит в трепет. Это и есть ценность мгновений, полутонов.
- Разве мы сегодня не свободны в выборе?
- Свобода - это осознанная необходимость. А за минувшие годы свободы мы освободились от духовности. Получили возможность творить, что взбредет в голову. Свободный человек выражает свое восприятие мира через созидание, а не разрушение. Поэтому сцена для меня, по Гоголю, - трибуна, с которой человечеству можно сказать много хорошего. Безусловно, театр - это 300 человек в зале, а перед телевизионными экранами сидят миллионы. Качество этих программ и западный менталитет диктуют свои ценности. Наш культурный уровень - результат 20-летней работы нашего телевидения.
- Получается, зрителю лень идти за высоким искусством?
- Вчера в Адыгейском национальном театре шел спектакль «Дочь шапсугов». В зале было холодно (в Адыгее уже две недели держатся жуткие морозы), но зрители пришли! Значит, еще нужно «живое» искусство. Кто-то из великих сказал: «Мне безразлично, какой строй, важно - какой тип человека он воспитает». Да, в России всегда историю делали личности. А где они теперь, небезразличные к чужому горю? У нас же каждый второй - Герострат, готовый ради славы и власти сжечь храм своей души! У нас есть родина, но нет страны.
За чей счет?
- Традицией стали фантазии на темы или трактовки классики. Что сказать о театрах маленьких городов?
- В театральном мире царит хаос. Потому что в жизни нет святых идей. Ради чего суета? Ради мирового господства. У одних нефть «приватизировать», другим «кузькину мать» показать, чтобы не гоношились! А театр отражает жизнь. Какая жизнь, такие и спектакли. Если раньше ставили Розова, Володина, Горина и Арбузова, так это был думающий театр, думающий зритель. А теперь у нас ни в жизни, ни на сцене нет хорошей современной драматургии, потому что нет героя, не о чем писать. Мир извратился. А театры держатся за счет личностей. Мне повезло: адыгейская студия училась в Питере, когда гремел БДТ под руководством Товстоногова. Там играли настоящие мастера: Лебедев, Стржельчик, Доронина, Луспекаев, Юрский. Каждый спектакль - событие. Мы до сих пор живем этим. Вообще, школа много значит! Великие «старики» Национального театра РА поднимали его, мы, приехав, стали толчком для его расцвета. Каждое поколение внесло свою лепту в его возрождение. И сегодня Национальный театр - это место, где сохраняется адыгейский язык, культура, история, национальный характер, идея. Если же говорить о трактовках, наши театры еще держатся.
- Но процветает театр антрепризы. Несколько названий, с которыми настоящие «звезды» колесят по стране: «Шашни старого козла», «Дама и ее мужчины». Таково уважение богемы к зрителю?
- Просто желание заработать, которое к искусству не имеет отношения. 20 городов проехали - 5 млн рублей в кармане. При чем тут чувства зрителей? Просто заплати - и отвали! Кому нужны твои аплодисменты?
Конечно, не все так думают - есть исключения (Максим Суханов с пьесой «Предательство», Игорь Петренко с «Ленинградской повестью»). Все зависит от твоей актерской совести. Я уважаю Петренко, с которым вместе снимался в «Печорине», считаю его талантливым и совестливым человеком.
- Сегодня в моде трактовки классики. Ваше отношение к ним как главного режиссера?
- Имейте уважение к классике - «идеал» в новой трактовке не нуждается! Не стоит сажать Гамлета на унитаз, чтобы потом восхищаться собственной режиссерской оригинальностью. Это бред! Творения Шекспира - бессмертны, от вашего «рукоприкладства» не пострадают, а ваша репутация - еще вопрос. Собственную серость не стоит прикрывать великими именами.
Национальный театр республики закрывает сезон премьерным спектаклем 
Первая в истории перепись крокодилов началась в Индии 
В Адыгее ставят спектакль Нобелевского лауреата