Ужасы Освенцима глазами солдата спустя 68 лет

Майкоп, 7 февраля - АиФ-Адыгея. На фронт Михаил Богомолов попал 18-летним мальчишкой. Забрали в армию в 1941-м, когда немецкие войска к Кубани подходили. Добровольцем себя не считает. Хотя дошёл от Майкопа до Праги. О войне говорить тоже не любит. Хотя День Победы отмечает в мае дважды - ещё и 12-го, когда закончились бои для их 9-й Краснознамённой пластунской казачьей дивизии.

Но каждое второе воскресенье сентября, в День памяти жертв фашизма, Михаил Андреевич Богомолов вспоминает три дня боёв за кусочек польской земли в январе 45-го.

«Наши пришли!»

20-летний командир II взвода Михаил Богомолов был в то время миномётчиком.

- Никакой я не герой! Это лет через пять после победы я узнал, что в январе 45-го наша дивизия тот самый Освенцим освобождала. Но тогда перед нами была поставлена одна задача - выбить фашистов из Домбровского угольного бассейна, - рассказал ветеран Великой Отечественной, кавалер орденов Отечественной войны II степени, Красной Звезды, медалей «За боевые заслуги» и «Слава Адыгеи».

Это было несколько гектаров вырубленного леса в 60 км в западу от Кракова. И казаков-«пластунцев» удивил тот напор, с которым бились за эти безлюдные польские земли немецкие войска. Бились в течение трёх дней и ночей. В Освенцим солдаты Красной Армии ворвались только 29 января.

- Никто из нас, казаков, раньше не видел концентрационных лагерей. Со стороны могло показаться, что это хорошо укреплённая, окружённая тремя рядами колючей проволоки с вышками и прожекторами по краям немецкая военная база или полигон. Правда, огромные грязные деревянные бараки человек на сто, разбросанные по территории на несколько километров, никак не вписывались в немецкий порядок, - вспоминает Михаил Андреевич.

Первым вошел в Освенцим его друг Василий Селезнёв. Тишину странного места нарушал собачий лай, а внутри лагеря догорали подожжённые фашистами постройки.

Солдаты громко переговаривались между собой. И уже подумали, что это место пусто. Кроме собак здесь никого нет. Но, услышав их речь, к проволоке из последних сил подбежали неизвестно откуда взявшиеся оборванные и голодные женщины. Их было около сотни. Мешая русскую, украинскую и польскую речь, они кричали: «Наши пришли! Защитники!». Люди показали, где ворота. А когда солдаты взломали огромные замки, кинулись к освободителям, плача от радости.

Страшный «банный» день

- Оказалось, что всех здоровых узников фашисты ещё 2 месяца назад посадили в вагоны и угнали в Германию. А самым страшным был для узников «банный» день, когда работали печи. Многие солдаты не поверили женщинам, когда те стали рассказывать о зверствах фашистов в Освенциме. Думали, помешались они от голода, - вспоминает Михаил Андреевич. Многие странные находки не поддавались объяснению. Найденные солдатами тонны спресованных женских волос, мешки с пеплом, готовые к отправке в Германию.

- Даже солдаты, видевшие смерть, не могли предположить, что это волосы миллионов жертв Освенцима и нужны они для изготовления тюфяков и носков. А пепел сожжённых людей - отличное «удобрение» для полей. Огромное количество ртути в бутылях - средство для проведения опытов над людьми.

Не могли предположить «пластунцы», что аккуратная медицинская комнатка с застеленной белым кроватью и занавесками - страшная пыточная доктора Менгеле. А график на стене - количество крови, которое необходимо взять у узников.

Тогда размышлять об этом было некогда - нужно было выдвигаться вперёд. Среди узниц солдаты увидели своих землячек, с Кубани, и взяли их с собой. До самой победы, которую дивизия отмечала в Праге, обе казачки прошли санинструкторами с дивизией-освободительницей.

- Я не люблю говорить о войне. Но забывать о ней мы тоже не имеем права, - считает Михаил Богомолов.

Смотрите также:

• Геннадий Смирнов: «Победная Москва нас встретила дождем и слезами» →
• Интервью с известным историком и публицистом Адыгеи →
• Михаил Богомолов об освобождении Освенцима →