«Не надо относиться к театральному костюму как к точной реконструкции. Он создаётся ради образа, вместе со стилистикой спектакля, его сценографией, музыкой и светом. И часто - вопреки канонам», - уверена заслуженный работник культуры Адыгеи, художник по костюмам Национального театра Адыгеи им. И. Цея Людмила Даурова.
На расстоянии эталона
- Не первый год вы входите в жюри фестиваля-конкурса «Черкешенка». Что мечтаете увидеть, оценивая конкурсанток? За что можете дать высший балл?
- Должно быть несколько составляющих. Конечно, по роду занятий, я, в первую очередь, оцениваю внешний вид девушек: как одеты, как двигаются, чувствуют себя в образе. Ещё для меня очень важно, как они говорят.
У Горького в рассказе «Красавица» пассажиры парохода восхищаются красотой девушки. Но стоило ей заговорить (это было ужасно), как обаяние красоты куда-то пропало. Именно речь для меня - одна из главных составляющих женской красоты. А ещё походка - очень важно, как женщина несёт свою красоту.
- Образ прекрасной черкешенки прошлого - эталон красоты на Кавказе. Насколько близки к нему современницы?
- Безусловно, черкешенка стала самостоятельной, уверенной в себе, способной принимать решения. В силу этого в ней несколько стёрты черты утончённости и женственности. Но это общая тенденция и дань времени.
Когда в 70-е годы мы приехали в Майкоп, мне рассказали случай, который меня тогда поразил. Будущей невесте предложили на свадьбу надеть праздничное адыгское сае вместо модного в те годы белого платья. Она со слезами отвергла красивейший национальный костюм. Я много думала, почему.
Потом поняла: мы всегда старались подражать модной Европе - каждой девушке хотелось на свадьбу белое платье с фатой. А красивое, но тяжёлое двуслойное сае и головной убор с платком или шарфом модными не казались.
Чтобы как-то переломить ситуацию, я начала стилизовать адыгское сае для свадьбы. Так впервые появилось белое, более воздушное сае (хотя у адыгов невеста не выходила замуж в белом).Телевидение пару раз эти платья даже снимало. Но потом я ушла работать в театр, а идею свадебного адыгского сае подхватили другие модельеры. Сегодня это целое направление.
В поисках себя
- Однако стилизация народного костюма адыгов продолжает вас интересовать?
- Вплотную я начала ею заниматься в 1995 г. Однажды во сне увидела красивое вечернее платье в адыгском стиле. Проснулась и ту же сделала набросок. А потом, придумывая современные вечерние платья, обязательно вкрапляла туда детали, декор, формы адыгского костюма. Сегодня моя коллекция - это альбом из 70 моделей.
К 100-летию государственности Адыгеи мне предложили сделать дефиле из 16 платьев этой коллекции. Его уже видели гости фестиваля адыгейского сыра в Даховской. В Майкопе дефиле пройдёт в юбилейные дни октября.
- Почему в своё время решили заняться именно театральными костюмами? Стать актрисой желания не возникало?
- Я сразу поняла: не моё. Хотя первое время в театре меня к постановкам несколько раз привлекали. Но я всегда нервничала - выходила за кулисы, а руки-ноги дрожали. И потом, я человек не публичный - внимание публики меня тяготит.
Хотя и художником по костюмам в театре я стала не сразу. Мой папа дважды в корне изменил мою судьбу. В Орджоникидзе, по окончании школы, я поступила в университет на химико-биологический, проучилась два года. А потом пришла домой и говорю: «Не могу я там! Хочу быть модельером». Мама была против, позвонила в Майкоп своим сёстрам, они тоже принялись меня отговаривать. А папа, как человек военный, сказал как отрезал: «Хочет быть модельером - поедем с ней в Москву!». Там я поступила в институт текстильной и лёгкой промышленности.
Второй раз отец повлиял на мою судьбу, когда мы перебрались в Майкоп. После двух лет работы в Доме быта я ушла. А где в Майкопе по специальности найти работу, не знала. Однажды на ежедневной утренней пробежке отец встретил первого секретаря обкома Нуха Берзегова, который тоже бегал по утрам. Они были хорошо знакомы. Папа объяснил ситуацию. А Нух Асланчериевич спросил: «Может, ей в театр пойти? Я узнаю». Через несколько дней меня приняли в театр художником по костюмам. До этого такой должности в театре не было.
Мундир для Генерала
- В чём для вас различие между модельером и художником по костюмам?
- Модельер - человек, который создаёт свой собственный стиль в одежде, за что его и ценят. А художник по костюмам - многостаночник, универсальный солдат. Он должен работать в разной стилистике.
К примеру, моя работа над костюмом начинается с чтения пьесы. Я делаю выписки: какая эпоха, время года, профессии героев. Если нужны переодевания, смотрю по тексту, сколько времени займут. Если минимум, значит, нужны костюмы-трансформеры.
Потом беседую с режиссёром, чтобы понять его концепцию. Затем с карандашными набросками иду к художнику-сценографу, изучаю его макет и цветовую гамму, чтобы костюмы сочетались или, наоборот, контрастировали с декорациями сцены. В любом случае, костюмы на сцене должны продолжить мысль режиссёра.
В спектакле «Иванов» главный герой должен был выбиваться из общей атмосферы обывательщины. Поэтому для Иванова я придумала костюм чёрного цвет - яркое пятно на фоне пастельных тонов окружения.
- То есть вы согласны, что удачный костюм создаёт «нулевой уровень» впечатления о герое? Он ещё не сказал ни слова, а костюм уже сообщил минимум информации.
- Мне запомнился случай, когда готовили костюмы для спектакля «Про Федота-стрельца». Там роль глуповатого Генерала должен был играть статный и высокий Заур Зехов. На него сшили прекрасный генеральский костюм. Но в нём Заур не выглядел глупым. Как быть? После долгих размышлений мы укоротили рукава и сам мундир, а галифе, наоборот, сделали очень широкими. И на нас уже смотрел не Заур, а недотёпа Генерал.
Курьёзы моды
- Вы проштудировали много книг по истории костюмов разных эпох. Были в них факты, которые поразили даже вас?
- Если говорить об адыгах, чтобы сделать фигуру девушки стройной, на неё в 10-12 лет надевали кожаный корсет и туго шнуровали. Корсет сжимал грудь и формировал тонкую талию. Причём, объём талии должен был таким же, как обхват головы. Раз и навсегда корсет снимал только жених в первую брачную ночь.
А вот после недавних призывов еврокомиссара не мыться я вспомнила курьёз уже из истории европейского костюма. На портретах XV-XVI вв. светские дамы Европы изображены то с маленьким пушистым зверьком, то с аксессуаром из меха и драгоценных камней. Любовь к животным тут ни при чём. Это модный и необычный аксессуар под названием блохоловка.
Отсутствие бань и низкий уровень гигиены привели к распространению вшей и блох. Знатные особы начали искать возможность защититься от укусов насекомых, которые во множестве водились в париках и на одежде.
Было придумано два способа борьбы с насекомыми. Женская одежда украшалась шкурками грызунов - «блошиным мехом». Считалось, что все блохи будут собираться на шкурке-воротнике, который затем встряхивали вдали от состоятельной особы.
Второй способ - коробочки с отверстием, тоже украшенные мехом и драгоценными камнями. Внутрь капали немного меда. Считалось, что его аромат привлечёт надоедливых насекомых.
Как знать, если призывы еврокомиссара не мыться найдут в Европе поддержку, блохоловки снова станут модным трендом.
Моменты счастья
- Есть фильм или спектакль (и костюмы к ним), к которым вы часто возвращаетесь?
- Мне запомнился российский телесериал «Королева Марго». Я просто восхищалась, насколько достоверно были сделаны там костюмы!
Я вообще очень люблю классические постановки, где костюмы и декорации передают настроения ушедшей эпохи. Но таких сейчас крайне мало и в кино, и на сцене.
Знаете, я в жизни не люблю авангард - не мой стиль. А в театре, наоборот, нравятся спектакли, где нужны не бытовые костюмы, а что-то необычное. У нас был спектакль «Мир белых облаков». Действие происходит на небе, а потому все костюмы созданы в форме белых облаков.
Когда сижу на прогонах в зале и вижу, что мои костюмы помогают актёрам, я счастлива.
Речь - одна из главных составляющих женской красоты. А ещё походка - очень важно, как женщина несёт свою красоту.
