«Древние черкесские сады уничтожает не столько время, сколько человек. Но вместе с исчезновением деревьев-исполинов может навсегда исчезнуть и уникальная форма древнего садоводства адыгов, какой больше нет нигде в мире», - считает старший научный сотрудник ВИР, редактор Красной книги Адыгеи Максим Шаповалов.
Уникальный феномен
- В последнее время учёные проявляют большой интерес к феномену черкесской груши. Ей посвящён и исследовательский проект отделения РГО, станции ВИР и Адыгейского госуниверситета. В чём, по-вашему, уникальность раритетного дерева?
- Черкесской грушей я, как биолог, начал заниматься не сразу. До этого основное направление моих исследований было связано с изучением беспозвоночных животных - обитателей рек и озёр Северного Кавказа.
В 2019 году меня пригласили на работу в Санкт-Петербург, в Федеральный исследовательский центр «Всероссийский институт генетических ресурсов растений им. Н. Вавилова». Чтобы перейти на новый уровень, понадобилось освоить методы генетических исследований растений. Новым направлением моих исследований стал феномен черкесской груши. Кстати, коллекция плодовых культур, в том числе яблонь, слив, груш, на Майкопской опытной станции ВИР - одна из крупнейших в России. Наша коллекция груш - это 1123 сорта и 30 видов.
Меня особенно заинтересовали сорта народной селекции Кавказа. Оказалось, в коллекции их больше 130, это, как правило, полудикие формы груши. Помимо вкуса и урожайности, одно из главных их достоинств - устойчивость к заболеваниям.
Но сорта народной селекции - это не только черкесская груша. В Адыгее, частично на Кубани - старинные черкесские сады, которые в своё время одним из первых исследовал профессор Нух Тхагушев.
Он выделил несколько сортов черкесской груши, дав им говорящие названия. Например, бжелякокуж (скороспелка из Бжеляко), бжехакуж (осенняя груша), мокоонугокуж (груша поры сенокоса), дейлекуж (груша с коротким носом).
Уникальность черкесской груши ещё и в том, что она долгожитель. Если в промышленном саду грушевое дерево живёт от силы 50-70 лет, то возраст черкесских груш в районе посёлка Хамышки исчисляется 250-300 годами. Это настоящие великаны - обхватить ствол одному человеку не под силу. Есть деревья, которые ежегодно дают несколько сотен килограмм плодов.
- Но если черкесская груша - такой раритет, разве не нуждается она в особой охране?
- А чтобы охранять, надо её детально исследовать. Старинные черкесские сады - уникальный этнокультурный и агроэкологический феномен Западного Кавказа, который надо изучать комплексно. Это ведь не просто деревья, это результат деятельности народов, живших на территории Кавказа. И такому результату современные селекционеры могут только позавидовать.
Сегодня даже опыт прививки от черкесских груш и яблонь не продлевает современным деревьям жизнь. Значит, в садоводстве древних адыгов были какие-то свои загадки, нам пока неизвестные. Этому как раз и посвящён проект Адыгейского отделения РГО, ВИРа и АГУ «Изучение и сохранение генофонда черкесской груши в условиях Адыгеи».
Во-первых, мы постараемся выяснить, сколько в Адыгее сохранилось старинных черкесских груш и где они растут. Во-вторых, важен возраст каждого дерева, его высота, ширина. Также мы сделаем гербарий листьев, опишем особенности цветения и плоды. Практически, составим паспорт для каждой груши. В-третьих, это отбор черенков от самых интересных экземпляров для коллекции ВИР и создание коллекции тотальной геномной ДНК, выделенной из листьев черкесских груш.
Вот и получается, что наш проект поможет сохранить не только этнокультурное наследие адыгов, но и генофонд раритетных растений.
Изюминка экотуризма
- Самый главный враг дольменов - не время, а застройка. А самый главный враг черкесской груши?
- Тоже не время. Это меняющийся климат и человек. Да, сейчас в Адыгее заложено много садов по итальянской технологии, но они очень подвержены болезням, не совсем подходят к нашим климатическим условиям, а главное, они недолговечны, что очень важно для планомерного развития садоводства в республике.
В то время как черкесские сады - это плодоношение в течение нескольких веков, гармоничное существование в условиях климата Адыгеи и, как я уже говорил, долголетие и устойчивость к болезням.
И ещё не надо забывать, у коренных народов Кавказа посещение священных рощ, родников, садов было неразрывно связано с определёнными правилами. К примеру, там нельзя было пасти скот, вырубать деревья. Эти территории я бы назвал протозаповедниками. То есть наши предки, создавая их, занимались, по сути, природоохранной деятельностью.
И нам надо сохранить черкесские сады на территории Адыгеи, защищать и сберегать их, причём на законодательном уровне: как на заповедных территориях, вводить штрафы за уничтожение этих деревьев.
- Один из турмаршрутов, который сегодня находится в планах Адыгейского отделения РГО, посвящён черкесским садам. Уверены, что он будет пользоваться популярностью?
- Более чем! Несмотря на то что о черкесских садах написано немало, многие о них имеют довольно смутное представление. Однажды услышал такие слова: «Мы недавно посадили черкесский сад». О каком черкесском саде речь, если, во-первых, там нет ни одного сорта народной селекции, а во-вторых, саду без году неделя?
Черкесские сады - остатки культуры горного садоводства древних черкесов. Но, думаю, туристам будут интересны познавательные экскурсии об агротехнологиях коренных народов Адыгеи. Это не только груши, но и выращивание адыгской тыквы, фасоли, кабардинской сливы.
Конечно, черкесские сады могут стать изюминкой экотуризма Адыгеи. Многие регионы мечтают о таком феномене - когда просто гуляя по лесу, пробуешь плоды с дерева и ощущаешь тот же вкус, какой ощущали древние народы
250-300 лет назад.
Планета насекомых
- Ухудшение экологии в Адыгее - данность. Как это отражается на растениях и животных?
- Конечно, животные и растения - яркий индикатор экологического благополучия. Они наиболее требовательны к условиям обитания и мгновенно реагируют на любые изменения. Хотя, должен сказать, что в сравнении с остальными Адыгея - ещё благополучный регион. У нас хорошая вода, чистый воздух, что немаловажно. Но климатические изменения последних лет могут негативно влиять не только на деревья-долгожители, но и на целые экосистемы.
Большой удар по природе Кавказа нанесла подготовка к зимней Олимпиаде в Сочи. Завезённая вместе с непроверенным посадочным материалом самшитовая огнёвка уничтожила уникальную тисо-самшитовую рощу в Сочи, самшитовые леса Гуамского ущелья.
Но если самшита в Адыгее и на Кубани было не так много, то дубами и каштанами мы всегда славились. Они играют огромную роль в природной экосистеме Адыгеи. Несколько лет подряд клоп кружевница уничтожает дубы Адыгеи, а каштаны - орехотворка. В середине лета мы видим эти деревья уже не зелёными, а в жёлто-коричневой, словно пожухлой листве (следы хлороза).
А недавно в Адыгею попал мраморный клоп, который вредит плодовым культурам. В прошлом году Абхазия из-за этого вредителя лишилась урожая цитрусовых. Если срочно не предпринять никаких мер, через несколько лет деревья в Адыгее - её богатство и гордость - начнут отмирать.
- Можно ли повернуть процесс уничтожения вспять или хотя бы остановить?
- Чтобы выжить, населению Земли пора переходить к методам рационального природопользования, то есть учиться контролировать процессы воздействия на окружающую среду, стремиться сохранять и защищать природные ресурсы, свести к минимуму вероятность возникновения нежелательных последствий от собственных действий.
А вообще, мы сильно переоцениваем свою значимость на планете. Я привожу студентам такой пример: если бы на Землю прилетел космический корабль и пришельцы попытались идентифицировать организмы, живущие на ней, например, при помощи сканера, кого было бы больше? Да людей бы даже не заметили!
Земля - это планета насекомых. В настоящее время описано более одного миллиона видов насекомых. Это при том, что истинное число их видов оценивается разными исследователями от 2 до 8 миллионов.
Максим Шаповалов.
Родился в 1983 г. в Севастополе. В 2005 г. окончил Адыгейский госуниверситет, в 2020 г. защитил докторскую диссертацию по биологии.
С 2003 г. работает на факультете естествознания АГУ,
с 2019 г. - старший научный сотрудник ВИР.
