«Я уехал из Сирии из-за войны, которая принесла в страну беду, хаос и разрушения. Уехал через полтора года после начала кровавых событий. Просто потому, что было страшно за семью. Уехал на свою историческую родину, в Адыгею. Так что беженцем себя не считаю», - говорит врач-педиатр Хуссам Омар МУКИ.
Клятва Гиппократа
Карина Кадиева, «АиФ-Кадиева»:- Хуссам, вы владеете адыгейским, английским, французским, арабским языками, знаете русский - учились в Белоруссии. Не страшно было жене и детям, которые даже языков не знали, ехать в чужую страну?
Хуссам Муки: - Опасности мы не ощущали. Жена в меня очень верит, я всегда её поддерживаю. Поэтому она поверила мне, когда я решил уехать от сирийской войны в Адыгею. Тем более, я люблю и знаю Россию, Советский Союз ещё со студенческих лет. И потом, я адыг, Адыгея - моя историческая родина. Так что я вернулся домой.
- Что самое страшное на сирийской войне?
- Чужие люди, наёмники воюют на сирийской земле. Что может быть страшнее? Я уехал через полтора года после начала вооружённого конфликта. Но до последнего дня, до отъезда продолжал работать. Каждое утро, несмотря на бомбёжки, шёл в больницу. Там меня ждали дети. Я не политик, я врач, который верен клятве Гиппократа. А там сказано: «В какой бы дом я ни вошёл, я войду туда для пользы больного, будучи далёк от всякого намеренного, неправедного и пагубного». Я просто не мог поступить иначе. Кроме того, надо же как-то кормить собственных детей. Мужчина в семье - добытчик. Если спрячусь дома, кто накормит моих детей? Под бомбёжки я, конечно, не лез. Но не прятался от них и работу не пропускал.
- Чего сегодня, в связи с беженцами, боится Европа?
- У каждой нации свой менталитет, своё видение будущего. Советский Союз и Россия всегда были многонациональными, здесь жили и живут люди почти всех национальностей мира. Здесь не чудо, если приехали сирийцы или другие нации. Но для Европы приезд беженцев - совсем другое дело. У Европы просто фобия, страх из-за незнания особенностей другого, восточного мира. Закрывая границы, Европа думает, что так ей будет лучше. Но любая фобия - это болезнь, а не поиск решения проблемы.
- По центральным каналам России прошла новость, что сирийским адыгам республика мало помогает. Согласны?
- Не совсем. Надо, чтобы Россия признавала сирийский диплом о высшем образовании. Люди приехали в Адыгею, не в Европу, потому что здесь их историческая родина, от которой ждут помощи в тяжёлые минуты жизни. Может, те, кто приехал, надеялись получить адекватную работу. Гордые люди, они приехали в Адыгею не для того, чтобы бездельничать. У многих за плечами университетское образование. Это преподаватели университетов и школ, врачи, готовые к работе. А сейчас они вынуждены работать на стройках. Хотя большую пользу принесли бы в вузах и школах. Временного жилья ждут по два-три года, а потом уезжают в Европу в поисках лучшей жизни.
На приём к Омарычу
- Вы хотите остаться в России?
- Хочу. В Адыгее мы не взяли статус беженцев. Я вернулся на родину, беженцем себя не считаю. Поэтому сразу подал заявление на временное проживание, устроился на работу, потом получил вид на жительство. Если всё сложится, хотел бы в России остаться. Но чтобы стать россиянином, мне нужно собрать новые бумаги. Старые справки, в том числе из Сирии, по новым законам уже не подходят. Кто предоставит мне сейчас новые справки в раздираемой войной стране? Очень бы хотелось, чтобы вошли в положение и как-то помогли стать россиянином.
- Вы работаете педиатром в Адыгее почти три года. Докторов обычно боятся, но вас очень любят дети. В чём секрет?
- Российские дети ничем не отличаются от сирийских, да вообще от детей всего мира. Если дети улыбаются, здоровы - это счастье. Ребёнок всегда чувствует, когда к нему обращаются с любовью. Я ведь пошёл в педиатры осознанно. Хотя по оценкам и по деньгам, которые платил за учёбу, мог выбирать любой профиль. Но я считаю, что здоровье детей - это здоровье нации. Поэтому выбрал педиатрию. Я хочу, чтобы российские дети, дети Адыгеи были здоровы.
- Не пугают низкие зарплаты врачей?
- Зарплаты меньше. Но надо привыкать ко всему. Я всегда работал. Медицина - моё призвание. Моя профессия всегда кормила мою семью. Надеюсь, что прокормит меня и в России. А ещё надеюсь, что в России поймут, что врачам нужна достойная зарплата.
- Какой вы видите российскую медицину, о которой идёт столько споров?
- Система здравоохранения России неповторима. Она обеспечивает людей бесплатными лекарствами. Я не буду говорить о зарплате врачей, но, поверьте, редко в какой стране мира сегодня можно получить столько бесплатных медицинских услуг, как в России. Как педиатр, выезжаю по домам, осмотр детей до года постоянный и бесплатный, принимаю в поликлинике, по многим диагнозам дети обеспечены бесплатными лекарствами. В мировой практике даже для детей всё решает страховой полис родителей. Так что я поддерживаю российскую медицину. Тем более, высокий уровень детской службы в Адыгее.
В Адыгее разместили 700 беженцев из Сирии 
На 75-летний юбилей АГУ приедет посол Сирии в России 
Аскер Шхалахов: «В республике проживает около 1600 репатриантов» 
Станислав Сиюхов о татре кукол 
Русская медицина глазами африканца. Интервью с врачом Эриком Джимтолабаем