Что происходит сегодня в медицине вообще и хирургии, в частности, о правах больных и врачей, а также коммерциализации здравоохранения, с читателями «АиФ – Адыгея» своим мнением поделился Давлет Шишхов накануне дня медицинского работника России, который 19 июня страна отметит в 20-й раз.
О чиновниках
- Давлет Шумафович, чем «больна» сегодня медицина?
- Я убежден, что медицина – это наука и искусство. Как наука, она достаточно консервативная. Сегодня в Адыгее в медицину пришли молодые и перспективные специалисты. Это очень радует. Но то, что из медицины пытаются сделать коммерческую структуру, никак не вяжется с моральными принципами, на которых она была изначально основана. Другим странам, на которые, ориентируются российские реформаторы, потребовались сотни лет, чтобы выстроить свою структуру в этой сфере. В наших условиях коммерциализация просто вредит. От нее страдают, в первую очередь, пациенты. Почему так происходит? Потому что в стороне от разработки реформ остались академики и доктора наук, практикующие врачи. Их мнением не интересуются, когда проводят новые законы, «бумажные» положения.
- Основной принцип реформ – качество медицинских услуг. Как, по-вашему, он оправдывается?
- На медицине хотят быстро и много заработать чиновники. А врачи понимают, быстрое лечение не может быть качественным. Поэтому мы получаем сегодня вместо вылечившихся людей больных, которых приходится лечить повторно, в третий и четвертый раз. В организме человека пока невозможно заменить больной орган на здоровый, как запчасть в машине.
- Как вы относитесь к чиновникам?
- Плохо. В чиновники обычно попадают не лучшие специалисты в медицине. А получив кресло, они вовсе забывают о профессиональной этике и общечеловеческой морали. И уж совсем мало заботятся о здоровье пациентов.
- Модернизация в медицине сегодня работает? Деньги ведь выделяются…
- Мало поставить новую аппаратуру - это еще не модернизация! Она начинается с подготовки врача, как только он поступил на первый курс мединститута. Об этом заботились старые кадры профессорско-преподавательского состава. Врач учится всю жизнь, каждый новый случай в практике требует научных знаний и повышения квалификации. И взаимное общение врачей очень важно! Сегодня же все сводится к узкой специализации, а это, на мой взгляд, очень плохо. Как и то, что на каждый вид врачебной деятельности должна быть лицензия стандартного образца. Есть лицензия, ты – косметолог, а как и где она получена, не важно. О качестве лечения речь не идет, только об «услуге»…
О красоте лица
- Вы работаете в таком престижном отделении. У нас много людей хотят изменить лицо?
- Нет. Как правило, к нам обращаются пациенты с врожденными или приобретенными дефектами лица. В нашем отделении хирурги занимаются самыми видными участками тела, не только лицом. Все, что касается области шеи и туловища, мы в состоянии исправить практически любые внешние дефекты. Косметические, пластические, восстановительные, эстетические операции делаются в Адыгее давно. Как и операции повышенной сложности – по пересадке костей, суставов, кожи.
- У нас мало женщин, которые хотят стать красивее? «Пригладить» уши, увеличить разрез глаз…
- Чаще обращаются мужчины. Женщины, наверное, есть, но, я думаю, наводят красоту в частных клиниках больших регионов. Это – влияние рекламы. Недавно ко мне обратилась пациентка из Сочи с просьбой исправить приобретенный в результате травмы дефект носа. Я спросил, почему она решила сделать операцию в Адыгее, а не в клиниках Краснодара, по своему медицинскому полису? Знаете, что она ответила: там это стоит от 70 тыс. рублей, а у нее просто нет таких денег. Мы прооперировали ее. В кассу нашей клиники она заплатила по квитанции около 2 тыс. рублей. К нам мало обращаются, потому что мало о нас знают.
- Бич современности – автомобильные аварии. Травмы лица случаются часто?
- Да, к сожалению, из почти 10 тыс. наших пациентов в год, более 250 – жертвы аварий на дорогах. Вообще из всех операций по республиканской клинической больнице 78% приходится на наше отделение. Больше нас операций проводят только офтальмологи. Но после аварий мы восстанавливаем не только лицо. У одного из пациентов была практически расплющена рука, которая попала между кабиной и асфальтом. Травматологи ставили вопрос об ампутации. Но мы не только «собрали» кости, пересадили кожу, но и реставрировали подвижность пальцев. Пациенту пришлось пройти через несколько сложнейших операций, но он здоров, по-прежнему работает водителем.
- Давлет Шумафович, а, говорят, совсем недавно шла речь о закрытии вашего отделения?
- Действительно. Проблема в том, что на республику, по распоряжениям еще советских лет для челюстно-лицевой хирургии отводится всего 10 коек. У нас в отделении было 30 коек, считается, что это нерентабельно. Было много споров, однако, пока мы сохранили свой статус, правда, нас все же сократили…
Создано новое лекарство против катаракты 
Мира Нехай: «Хорошего врача делает государство» 
Главный инфекционист Адыгеи Хазрет Намитоков: «Деньги в медицине решают многое, но не все...»