«Мы стали скупы на эмоцию, потому что живём в эпоху глобальных перемен. Их надо пережить, пропустить через себя. Думаю, если бы люди, уважая традиции и культуру народов, не делили друг друга по национальному признаку, то Россию ожидало бы великое будущее», - рассказал в интервью «АиФ-Адыгея» режиссёр Кабардинского драматического театра им. Али Шогенцукова Андзор Емкуж.
Звёзды дискотек
Карина Кадиева, «АиФ–Адыгея»: - Андзор, вы автор сценария клипа-хита «Еду в соседнее село». Зачем талантливый театральный режиссёр берётся за работу клипмейкера?
Андзор Емкуж: - А почему нет? Мой театральный опыт мне в этом только помогает. «Еду в соседнее село» - не первый мой клип. Я плотно работаю со звёздами кавказской эстрады. Но когда Султан Хажироко показал мне текст песни, я сразу вспомнил своё детство и юность в ауле: я так же по-тихому брал у отца правда не «Победу», а «Москвич», так же убегал с поля ворованной колхозной кукурузой, так же ездили в соседний хутор на дискотеку.
Сценарий был готов за семь минут. Хотите знать, почему получился хит? Это не высосано из пальца, правдоподобно, поэтому у клипа столько зрителей.
Люди соскучились по хорошему, доброму и родному. Когда мы сняли хит, мне приходили письма из далёкой Сибири с благодарностью за возвращение в юность.
Однако в первую очередь, я театральный режиссёр. Хотя театральная режиссура отнимает больше нервов, сил, требует тонкости, деликатности от режиссёра. Спектакль - живой организм, который творят здесь и сейчас. Он постоянно меняется, наполняется другими красками, оттенками. Я нисколько не умаляю кинематограф, в котором работаю, но снял фильм, плёнку отложил и осталось ровно то, что ты смонтировал. Я не подхожу к театру и кино, как к работе. То то, чем я живу. Я счастливый человек - занимаюсь любимым делом. То есть не спустя рукава.
- Сегодня у нас разный и спорный кинематограф. Какой предпочитаете?
- Хороший. Мне повезло - я вместе с отцом смотрел шедевры нашего советского кино. Именно отец сыграл ключевую роль в выборе моей профессии. В 90-е годы наши ровесники шли гурьбой на экономистов-юристов. После школьного театрального кружка я мечтал о театральном поприще. Но мама без моего ведома сдала документы сына на экономический факультет университета. К цифрам, признаюсь, у меня всегда сложное отношение. Вечером, узнав о своём «светлом» будущем, я порядком подуныл. Увидев меня таким «радостным», отец сказал: «Иди спать, утром решим».
Утром он завёл свой «Москвич», усадил меня в машину, и мы поехали. Куда? Зачем? Я не знал до последнего. Машину отец остановил у Северо-Кавказского государственного института искусств, и повёл меня к декану. На моё счастье, не было мест на актёрское отделение, но был экспериментальный курс режиссёров театра. Мне посчастливилось туда попасть. Отец поставил условие: «Сдашь экзамен - будешь учиться, не сдашь - пойдёшь в армию». Выбора у меня не было. Я учился всю неделю - меня из библиотеки выгоняли, потому что до закрытия штудировал литературу о театре. Я поступил.
- Почему «на моё счастье, не было актёрского отделения»? Не любите актёров?
- Как я могу их не любить? Просто не представляю себя на сцене. Игра - не моё. Мне нравится создавать, ставить, а потом из зрительного зала смотреть на результат.
Чудо Марка Захарова
- Вы жёсткий режиссёр? Кричите на репетициях? Ругаете актёров?
- Бывает. Но великого Гончарова мне перекрикивать не хочется. У меня другой кумир. После института искусств я поехал на высшие режиссёрские курсы к Марку Захарову. Я видел легенду-режиссёра, работу его с легендами-актёрами Николаем Караченцовым, Александром Абдуловым, Инной Чуриковой, Олегом Янковским, Александром Збруевым. Когда полушёпотом режиссёр обращается к 40 актёрам, сидящим у зале, а те, затаив дыхание, ловят каждое его слово. Слово режиссёра должно быть значимым, действенным. Актёру надо знать, чего от него хотят. Если я читаю материал, а у меня в голове не складывается картинка, лучше откажусь от постановки.
- Не секрет, что в театре ходит не так уж много народу. Чем завлекать: матом со сцены, голыми телами или скандальными спектаклями.
- Лично я - ничем из вышеперечисленного. Никогда не позволю себе мат со сцены. Это пошло, что бы там ни говорили, как бы не оправдывали. А к чему голые тела и скандалы? Почему не попробовать обратиться к мысли зрителя? Он не так глуп. Не стоит принижать его мыслительные способности! Есть темы, которые лежат в подсознании каждого. Задача театра эти актуальные темы раскрыть. Чтобы зритель не просто похохотал и ушёл, а чтобы увидел себя на сцене и задумался. А, выходя, сказал: «Как хорошо, что я сегодня был здесь».
Я поставил на сене Кабардинского театра спектакль «Ретро», написанный в 70-е годы Александром Галиным. Сюжет простой: дочь забирает к себе в город из села одинокого старика-отца, недавно похоронившего жену. Вроде, дом у дочери - полная чаша, а старику тесно, он мечтает уехать обратно, в село. Почему? Извечный конфликт отцов и детей. На премьеру этого спектакля я пригласил человека, далёкого от театра. Он позвонил мне через три часа после окончания и, рыдая, рассказал, что он перевёз к себе в город отца и мать. Они молчат, делят с ним двушку, но мечтают вернуться домой. А он после спектакля стоит перед дверью и не может зайти домой, не знает, как в глаза старикам смотреть.
Пустяк убивает театр
- Вы хотите поставить на сцене Национального театра Адыгеи «Кровавую свадьбу» Федерико Гарсия Лорки. Чем вас затронуло чисто испанское произведение?
- Я хочу провести некоторые параллели между испанским и кавказским восприятием мира. Испанцы, как и жители юга России, сдержаны в своих эмоциях, о своих чувствах открыто говорить неэтично. В этом смысле «Кровавая свадьба» как нельзя лучше подходит Кавказу, глубокая, гениальная пьеса. Это хорошо понимают артисты Национального театра Адыгеи. Ваш театр мне нравится: отличные молодые актёры, а уж мэтров сцены считаю своими дистанционными учителями. И потом, я люблю приезжать в Адыгею: эта республика даже зимой пахнет цветами, запах весны круглый год. У вас открытые, по-хорошему наивные люди. Здесь хочется творить. Есть с кем ставить пьесу. И есть, о чём.
Главная героиня мечется, не зная, что выбрать: долг или чувства, прислушаться к голосу разума или сердца. Я считаю, театр должен приглашать зрителя к диалогу, воспитывать его. Если постановка не несёт мысли, если в театре способны только веселить зрительный зал пошлыми пьесами-однодневками, то такой театр надо срочно закрывать. Театр - не просто место для развлечения. Он, как человек, либо развивается, либо деградирует.
- Вы говорите о воспитании. Не останавливает то, что «Кровавая свадьба» - это, в общем-то, история убийства?
- Я не ставлю пьесу об убийстве. Я ставлю пьесу о любви и страдании. Вы чувствуете разницу? Я хочу со зрителем поговорить о чувствах, которые не стоит запирать на сто замков, о которых стоит говорить. Люди и так живут, как в ракушке, сами того не желая. Не скажу, что раньше было лучше. Но не бывает ничего случайного. То, как мы живём сейчас, во многом от нас зависит. Надо это пережить. В любом случае, кино и театр задают тон зрительским размышлениям. «Кровавая свадьба» - суперактуальная пьеса, особенно для малых народов России. Я обожаю свои традиции, но есть некоторые вещи, через которые надо перешагнуть и идти дальше. Кабардинский философ Жабаги Казаноко сказал: «Кто шагает в ногу со временем, тот мужчина».
Адыгея дебютировала на фестивале в Кабардино-Балкарии 
Глава Адыгеи принял муфтиев Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии и Адыгеи 
Станислав Сиюхов о татре кукол 
Интервью с главным режиссером Национального театра Адыгеи 
Мифы строгого режима?