Примерное время чтения: 8 минут
380

Геннадий Смирнов: «Победная Москва нас встретила дождем и слезами»

«АиФ-Адыгея» №19 06/05/2015 Сюжет 70-летие Победы в Адыгее
Фото Надежды Гусевой / АиФ

«Об участии в Параде Победы я узнал в Чехии. Меня и нашего заряжающего Сашу Крапивина вызвали в штаб и объявили: «Поедете в Москву». Столица нас встретила проливным дождём и слезами. Простые люди нас обнимают, целуют, а по лицу текут слёзы и дождь. Только плохой погоды никто не заметил», – вспоминает участник Парада Победы, полковник в отставке Геннадий Смирнов

В первый бой

Карина Кадиева, АиФ-Адыгея: - Геннадий Иванович, как попали в танковые войска?

Геннадий Смирнов: - Ещё до войны мечтал стать художником - я неплохо рисовал. Но не успел - война помешала. Меня призвали. Но когда узнали, что мне всего 16 лет, выгнали. В армию призвали только через год. Одёжка на нас была рваная, снятая с фронтовиков, вместо сапог - прохудившиеся ботинки с обмоткой. В январе-феврале отрабатывали броски на снегу, снегом вместо воды умывались. Ангина не проходила. Утром на зарядку на турник, а кожа примерзала и на этом турнике оставалась. После таких мучений приглашение офицера пойти служить в танковые войска все восприняли «на ура». Экипажи формировали в Горьком.

Первые бои экипаж нашей СУ-76, где я был наводчиком, принял в Закарпатье. Мне тогда 17 лет было. 

- Страшно было в первом бою?

- Я перетрусил до невозможности. Кто говорит, что не страшно в бой идти, тот врёт. Наш командир Александр Четвергов был танкистом. Он привык, что танки идут на противника, расчищая путь пехоте. А уже за пехотой врага добивают самоходки. Но Четвергов в первом же бою крикнул нам: «Вперёд!». Мы и рванули. Да так, что опередили пехоту и танки, в одиночку прорвали позиции немцев. Потом застряли на мосту - он выдерживает пять тонн, а самоходка втрое тяжелее. Налетела наша авиация, приняли нас за немцев и начали обстрел. Едва спаслись.

Наш механик - белорус, кузнец, крепкий мужик, вспомнил вдруг фильм «Парень из нашего города» с Николаем Крючковым в главной роли, тут же приказал всем нам выйти из самоходки и на полной передаче перескочил реку - мост рухнул. Мы без оружия, под обстрелом врага - что дальше? Нам деваться некуда, поехали в ближайшую деревню.

- А боеприпасов хватило?

- Горючее кончалось, четыре снаряда осталось. Командир приказал двумя бить по краям села, поджигая сено, чтобы в дыму незаметно продвинуться в село. А потом мы увидели немцев, которые прятались в сарае. Ударили по крыше ещё одним снарядом, она обвалилась и немцы выскочили оттуда. Нас четверо, пленных 30. Командир говорит: «Смирнов, ты отправляйся с немцами к своим». А у нас даже автоматов не было, только пистолеты. Я перепугался. Четвергов успокаивает: «Не трусь, сынок!» и даёт мне два немецких автомата, рожки с патронами и ракетницы. Пленных построили. А где полк искать, ночь скоро, до штаба 25 километров. Я один вёл целую роту немцев, то влево, то вправо стреляя из автомата. Немцы вели себя тихо. А когда среди ночи мы пришли, нас чуть свои не подбили. В общем, меня за этот первый бой орденом «Красной Звезды» наградили и огрели палкой: меня, всего в мазуте - самоходку чистил - вызвал командир полка. Я руку к пилотке: «Старший сержант Смирнов прибыл». Командир вручает мне орден, я беру со словами: «Спасибо». Тут командир меня и огрел палкой - не по уставу ответил.

«Случайный вальс»

- Где воевали в Великую Отечественную?

- Наш самоходно-артиллерийский полк был резервом главного командования. Нас бросали туда, где было жарко: был я в Венгрии, Чехии, Германии, Польше. Считался одним из лучших стрелков полка. Всего за год наш экипаж уничтожил восемь танков и самоходных установок, сотни пушек, пулемётных гнёзд и миномётных точек. В одну из операций даже вражеский самолёт подбили.

- А победу где встретили?

- Под Прагой. В ночь с 8 на 9 мая как раз бой закончили, остановили машину, чтобы заправить топливо, пополнить боеприпасы, поужинать, отдохнуть. В четыре утра командира вызвали в штаб. Мы на берегу растянули брезент, заряжающий Саша Крапивин за провизией побежал, а механик в машине к рации приник. Помню, по Эльбе лодочка плывёт, а в ней наши солдаты. Один развернул баян и запел: «С берёз неслышен, невесом, слетает жёлтый лист». Так я впервые услышал песню «Случайный вальс».

Послушал песню и начал бриться - накануне мы бритву у пленного немца конфисковали. До этого ни я, ни Сашка не брились - бороды ещё не росли. Решил попробовать. А бритва опасная - изрезал себя до крови. Вдруг из машины выпрыгивает механик, быстро меня бреет и кричит: «Всё, конец войне! Победа!».

Когда взошло солнце, к нам потянулись жители освобождённого села. Старики несли жбанчики с вином, старушки - караваи хлеба, женщины - ветки сирени, а 6-7-летние дети – своих кукол дарили солдатам. Мы сиренью украсили самоходки: и смотровые приборы, и стволы пушки. Не самоходка, а клумба получилась.
Все, кроме механиков, сели на самоходки и поехали торжественной колонной победителей. Но в 15-20 километрах от Праги нам встретилась немецкая дивизия, которая не признала капитуляцию, - она расколошматила полк так, что треть экипажей сгорела в День Победы.

- Как вы стали участником Парада Победы?

- О том, что мне предстоит пройти по Красной площади, я узнал в Чехии. Вызвали в штаб и объявили, что трое наших едут в Москву. Нас привезли из города Нимрука в Москву в эшелонах. Замполитом нашего сводного победного полка 4-го Украинского фронта был Леонид Брежнев, член военного совета фронта. В Параде Победы участвовало больше 20 человек из Адыгеи. Сейчас остался я один. После 45-го года ещё дважды был в Москве на Параде Победы. 

- Кто нёс знамёна германских войск в 1945 году?

- Это была отдельная рота из 200 человек, крепкие мужички. Когда они подходили к мавзолею, музыка замолкла. Они доходили до трибун мавзолея и бросали фашистские флаги на деревянный помост, который сделали специально, чтобы не осквернить брусчатку Красной площади. Не помню, кто из писателей сказал об этих флагах: «Это была политическая казнь фашизма». Мы шли в пешем строю. Красиво было, когда навстречу Рокоссовскому, открывавшему парад, на вороном коне выехал маршал Победы Жуков. Но все смотрели на Сталина, Будённого и Ворошилова. Это же были наши кумиры!

Война после войны

- Вы ведь воевали и после Победы?

- После Парада Победы нас высадили в Львовской области, чтобы нашли свой полк. Шли пять суток, ночевали в скирдах, подальше от дороги, чтобы поляки не напали. Свой полк нашли в Польше. А оттуда поехали на своих самоходках в Ивано-Франковскую область. Потом полтора года жили там на военном положении: до восьми утра и после четырёх вечера выходить в город было запрещено - орудовали бандеровцы.

- Что люди говорили о бандеровцах?

- За каждым из нас на охране был один населённый пункт. Пойдёшь агитировать местное население - они прячутся. Как-то зашли в хату, у женщины спрашиваем: «Где мужчины?», ответ один: «У лисе». Спрашиваем: «Знаешь, что голосовать надо? Выборы скоро. Пойдёшь?» В ответ: «Знаю, пойду». Наутро приходим, она уже повешена. Местные жители боялись с нами заговорить, дать воды - за такое гостеприимство бандеровцы не щадили ни стариков, ни женщин.

Однажды милиционеры попросили нас сопроводить их в село, где жила мать Бандеры, чтобы собрать продналог. Успеть надо было до 16.00. Мать Бандеры оказалась тихой старушкой, которая быстро принесла зерно, сказала, что все её мужчины «у лисе», и быстро закрыла за нами дверь. На обратном пути мы с другом стали на мосту, а внизу видно, как целыми косяками плывёт рыба. Мы пацаны - по рыбе из автоматов вдарили. И тут послышались выстрелы – бандеровцы вошли в село и расстреляли милиционеров.

Бандеровцы были куда опаснее немцев. Те ещё могли в плен сдаться, а эти фанатики сражались до последнего. Сдавали Бандеру полку НКВД. Жаль, не расстреляли на месте. Считать Бандеру национальным героем - преступление перед человечеством.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах