«Мне не надо было привыкать к жизни в Адыгее. Я словно вернулась домой после долгой разлуки, как всегда мечтала. С первого дня здесь я считаю себя местной», - рассказала заведующая сектором адыгской диаспоры Национального музея Адыгеи Шенгюль Эйгюн.
Голос крови
- 1 августа Адыгея отметит День репатрианта. О чём думаете, что вспоминаете в преддверии праздника?
- Ни одного дня после возвращения на историческую родину я не чувствовала себя здесь чужой. Может, потому, что с четырёх лет мечтала увидеть загадочный Кавказ, о котором постоянно говорили в семье. Может, потому, что силён был голос крови.
У нас дома тема родины, тема Кавказа всегда была главной. Моя мама, когда пела старинные адыгские песни о реках Белой и Лабе, всегда плакала и произносила печально: «Где они текут сейчас и текут ли? Сколько камней обтесали?».
Кстати, много лет спустя мамины песни, записанные на диск, легли в основу научного труда моего хорошего друга, этнографа Раисы Унароковой.
Мама как-то по-особому пела эти песни, они врезались в память. Мой старший брат ещё в восьмом классе влюбился в их сюжеты и стал собирать всё, что было связано с исторической родиной - вырезки из журналов, книги. Я тихонечко брала его учебники родного языка и по ним самостоятельно училась говорить и писать по-адыгейски.
Узнав, что флора Адыгеи состоит в основном из хвойных деревьев, я повесила на стене в своей комнате ветку ели, говоря родным: «Осторожнее, это мой уголок Кавказа!».
- Кто, кроме мамы, рассказывал вам о родине?
- Об адыгах мы много слышали от старших. В нашем адыгском ауле жила 112-летняя бабушка из рода Жанэ. Летом на школьных каникулах мы приезжали в аул и вместе со взрослыми с удовольствием слушали рассказы наны о черкесских племенах и аулах, древние сказания, учили пословицы и поговорки.
Много об адыгах рассказывала моя тётя Хагощ, а дядя, приезжая в гости, собирал вокруг себя молодёжь и требовал ответа на три самых важных для каждого черкеса вопроса: где вы жили на Кавказе? На какой горе убили нарта Сосруко? Знаете ли вы семь поколений в роду вашего деда?
Мамиными глазами
- Как же вы решились оставить семью и одна вернуться в Адыгею, зная о ней только по рассказам, книгам и картинкам в журналах?
- Я давно задумывалась о возвращении на родину. В юности подписалась на все журналы Адыгэ-Хасэ Турции, с упоением читала на родном языке Моса Шовгенова, Пшимафа Кошубаева.
Как-то в откровенном разговоре сказала маме: «Мама, я люблю свой аул, люблю его людей, люблю свою семью. Но я хочу вернуться, я не считаю себя частью жизни Турции, моё сердце там, на Кавказе».
Сначала мама даже слышать не хотела о моём переезде. Её понять можно: дочь одна едет в незнакомые места и притом навсегда. Но я её убедила: справлюсь, характер у меня спокойный, настрой решительный - на выборы Адыгэ-Хасэ в Анкару я ехала 12 часов на автобусе!
И тут один из моих родственников собрался тоже переезжать. Я поехала с ним.
Сначала приехала в Майкоп, потом подруга пригласила меня в Нальчик, куда из Турции она переехала с мамой, а затем я опять вернулась в Майкоп, и сейчас с полным правом называю себя майкопчанкой.
- Помните ваш первый шаг на родине? Что вам показалось необычным?
- Первое, что я сделала, вернувшись на родину, - попросила родственника отвезти меня на берег Белой. Я взглянула на реку мамиными глазами, у меня в ушах зазвучали её печальные песни. И я не могла сдержать слёз. Именно тут я вдруг осознала, что вернулась не просто на родину, вернулась домой.
Единственно необычным для меня был вид сушившегося на верёвках белья и тазики рядом. Я тогда подумала: Россия - супердержава, а стиральных машин нет. Только потом я поняла, это были 90-е, очень непростые годы - стиральные машины для многих были роскошью. Но, несмотря на эти тяжёлые годы, я не встречала более открытых, гостеприимных и добрых людей. Это касается не только адыгов, но и русских.
- Но без трудностей не обошлось?
- Мне повезло в том, что я вернулась на родину одна: у меня не было детей, не надо было думать, в какой детсад или школу их отдать, чем кормить. Жалела только об одном: бедная моя мама так и не увидела родину, о которой мечтала.
Уже после маминой смерти моя племянница рассказала, что мама часто говорила о том, что хочет приехать ко мне в Адыгею: «Я знаю, Шенгюль на радостях меня от самолёта на своих плечах бы понесла. Но я не могу сказать ей об этом: она живёт одна - я не хочу её обременять». Узнай я об этом раньше, обязательно привезла бы маму в Адыгею, и именно так, на своих плечах, от самолёта понесла.
Да, не всегда жилось просто. Я шесть лет прожила в Центре адаптации репатриантов. Но потом, благодаря помощи Исхака Машбаша, Талия Беретаря и моей тёти Тамары Шишховой, я получила квартиру.
Не потерять себя
- Декан факультета адыгейской филологии и литературы АГУ Нуриет Хамерзокова в одном из интервью сказала: «Процесс глобализации поглощает родные языки». Насколько это верно для Турции и России?
- Скажу о России. Глобализация пусть медленно, но надвигается. Если так продолжится, наши внуки не будут знать своего родного языка совсем. Это тем более опасно для России, которая позиционирует себя как федерация, как страна разных и самобытных культур. В этом наша уникальность, наше богатство. Но вместе с потерей родного языка оно может исчезнуть навсегда.
Далеко за примером ходить не надо: сегодня вымершим считается убыхский язык, на котором говорили ещё совсем недавно - до начала 90-х годов.
В решении этой проблемы без поддержки государства, без специальных образовательных программ не обойтись. И это просвещение начинать надо с детского сада.
Я считаю, родители тех детей, для кого адыгейский - неродной язык, могут выбирать, учить его или нет. Но для носителей языка его знание обязательно.
- Одной из причин отказа от изучения адыгейского языка родители называют его ненужность во взрослой жизни. Что теряет человек без родного языка? Себя! Что главное в национальной культуре? Язык, традиции, песни и танцы. Без языка не только культуры, но и истории у нации не будет. Существование этноса без языка невозможно. Мы просто растворимся в мире.
Шенгюль Эйгюн. Родилась в а. Акорен (черкесское название - Пэтсэй), Турция. В апреле 1991 г. вернулась в Адыгею. С этого же года - диктор-переводчик с турецкого и арабского на ГТРК «Адыгея». Автор и ведущая цикла радиопрограмм на адыгейском языке «Возвращение». Окончила факультет адыгейской филологии и литературы АГУ. С 1993 г. - научный сотрудник Национального музея РА.
Интервью с известным российским режиссером-документалистом 
Молодежь из Адыгеи едет за рубеж в поисках «истинной веры» 
Студент из Йемена о русском Новом годе, арабском плове и первом снеговике 
Сирийский коммунист бросил всё ради жизни в Адыгее