Боевую медаль «За Победу над Германией» она получила в 1945-ом, когда ей исполнилось 21 год. Тогда она радовалась миру и тишине. Какие там мысли о ветеранской старости?
Косы береги!
В книге «Победители», на странице 320 есть целый абзац о ней: «Старший сержант, родилась в 1924 г. в г. Донецке Полтавской обл. Участвовала в боях с 12.1943 по 05.1945 гг.»…
Как оказалась на фронте, Мария Андреевна рассказывает откровенно. В июне 1941-го у нее были две огромные русые косы и новенький диплом об окончании медтехникума, который в больнице и показать не успела - пришла оккупация. Ужас первого дня, когда вражеские войска вступили в город, ей врезался в память: много военных машин, грохот, крики и одно желание - спрятаться. В военкомат ее вызвали после освобождения Полтавы. Девятнадцатилетней девушке боевой офицер сказал: в вас нуждается фронт.
- С плачем объясняю - боюсь войны, ран и крови! Он так мягко - ничего, там привыкнете, - рассказывает Мария Андреевна.
Ей было неловко за себя, что слез не удержать, и страшно уезжать из дома, когда ужас войны, казалось, миновал. Офицер понял, вышел из-за стола, посмотрел в глаза: надо идти на фронт. Но косы сбереги!
Раненые повсюду
Мария попала в Одессу, в хирургический полевой подвижной госпиталь № 5. Пополнению там были рады, дали обмундирование и короткую консультацию - всему научишься. Надев медицинский халат, она пошла в хирургическое отделение, не соглашаясь после ни на какие предложения о тыловых местах. Приметные косы не давали покоя. Как попадется на глаза командиру части, так: «Марийка, а ну в санпропускник - проверить!». Фронтовые вши ее волосы не тронули, а вот осколок снаряда не миновал.
- От Одессы мы прошли до Берлина. Для нашего госпиталя война закончилась в Баден-Бадене. Но домой не отпускали. Госпиталей кругом было много, все переполнены ранеными, им нужен уход. А домой так хотелось! - говорит Мария Андреевна.
Из Германии вернулась только в декабре 45-го. В военкомате родного города получила направление на работу в госпиталь для военнопленных, но вскоре поступило предложение поехать в Западную Украину, где продолжалась локальная война, как теперь бы сказали, с бандформированиями. Вдвоем с подругой решили - лучше уж поехать, чем заниматься пленными.
Иной фронт
В Майкоп она попала вместе с мужем. Пройдя всю войну, он демобилизовался из армии в конце 50-х, здоровье было подорвано ранениями. И снова пришла в военкомат. Но в майкопской больнице места не нашлось, предложили идти в уголовно-исполнительную систему. В Майкопской колонии строгого режима (потом она была преобразована в колонию для несовершеннолетних) в первые же дни работы больные из «контингента» обманули ее, украв со стола в медчасти лекарства. Рыдая, она выскочила к службе охраны и наотрез отказалась войти в зону.
- В медчасть колонии я вернулась, через несколько дней контингент сменился на «крестьянский» - тех, кто отбывал наказание за колхозное сено или мешок пшеницы. Они не злились и не хитрили, рассказывали о себе как есть, но больше вспоминали оставленных дома детей, - говорит Мария Андреевна.
В УИС Адыгеи она проработала 33 года. Похоронив мужа, она и сегодня живет в доме, который выделило ведомство еще в начале 60-х гг. Из лексикона тех советских времен за домом так и осталось название «барак». Но место в ветеранской очереди на улучшение жилищных условий ей не положено - дом ведь не рушится.
«Социально устроены»
Работники ведомства о ветеране не забывают. В этом году 14 апреля впервые в РФ был отмечен день медработника уголовно-исполнительной системы. Мария Андреевна очень удивилась, когда молодые сослуживцы приехали с поздравлениями. Старикам так не хватает общения, говорит она, если о них помнят, такие дни и в 86 лет - настоящий праздник!
Мария Андреевна и сегодня вспоминает с дрожью, как перемерзали девчонки-медсестры в полевом госпитале.
- В конце войны фронт продвигался на Запад быстро. Только остановимся на привал, не успеем натянуть палатку, разжечь печку, как уже команда сниматься с места, так и уходили, - говорит ветеран.
В молодости особых проблем со здоровьем долго не ощущалось. С возрастом ноги стали болеть и мерзнуть, словно напоминая о фронтовых буднях. А что делать, вздыхает Мария Андреевна, так было надо. Но сегодня, по ее мнению, жизнь нашего общества сильно изменилась!..
Хорватия движется к новой войне 
Анатолий Коваленко: «Не сразу поверил, что первый космонавт — наш Юрка» 
Саид Багов о словесности 
Цинизм роскоши. 75-летняя майкопчанка о том, как ленинградцы жили в блокаду