В 1944-ом, на фронте, они получили разрешение на брак. Так, русская девушка Маша из маленького Алтайского городка попала после войны в адыгский аул Вочепший. Муж всегда был больше героем её сердца, чем Героем Советского Союза, прославленным комбатом пехоты.
Они познакомились в начале 1944 года, а прожили вместе только 9 послевоенных лет. Ветеран Великой Отечественной Даут Нехай, директор вочепшийской школы, умер в феврале 1955-го от ран. Ему не было и 38-ми. Она была на 5 лет моложе. Оставшись вдовой с двумя маленькими детьми, она не уехала из аула, хотя с Алтая за ней прибыли брат и сестра. Говорит: «Я услышала ночью, как в своей кроватке тихо плачет шестилетний сын». Маленький Юра повлиял на её решение…
Суровый комбат
В ауле её всю жизнь звали Наташей, хотя во всех фронтовых документах она значилась Марией Шатохиной. Так получилось, что при рождении её нарекли Натальей, но крестивший девочку священник записал в метрику имя «Мария».
- Наверное, мне было предначертано жить в Адыгее - была у адыгов традиция называть девочек двумя именами, чтобы «сбить с толку» непростую женскую судьбу, - шутила Мария Сергеевна.
Она пошла на курсы медсестёр в своём алтайском городке в июне 1941-го. Девочки на курсах были местными, а потому и звали её, как дома, - Наташей. С этим именем она и попала в декабре 1941 года в сформированный Сибирским военным округом 1038-ой полк 312 стрелковой дивизии, в который её зачислили санинструктором.
Даут Нехай был призван в Армию из Адыгеи ещё в 1939 г. Он начал войну 24 июня 1941-го. Участвовал в боях под Кандалакшей, в Карелии и в Курской битве, воевал на Брянщине, форсировал Западный Буг, участвовал в Висло-Одерской операции, освобождал Польшу.
Они познакомились весной 1944-го. На фронте шла передислокация: ночными марш-бросками пехота проходила по 50 км, а днём все отсыпались под прикрытием леса. В это время и появился в 1038-ом полку комбат - майор Даут Нехай. После очередного ранения он прошёл переподготовку в Москве и был направлен к новому месту службы.
Старшина медслужбы Маша Шатохина исполняла обязанности командира санитарного взвода 1-го батальона полка. Девчонки-санинструкторы спали на плащ-палатках, когда новый комбат пришёл принимать батальон. Разбуженная Мария таращила спросонок глаза, не узнавая новое лицо, но доложила по уставу: «Санитарный взвод на отдыхе!».
«Замуж не пойду!»
Прошло несколько месяцев, и однажды, где-то уже в Польше, майор Нехай сказал ей: «Ты будешь моей женой». Санинструктор ответила, что замуж вообще не собирается. - Я слов на ветер не бросаю, - отрезал комбат.
В передышках после каждого боя он всегда оказывался рядом с ней.
- В 1944 году вышло постановление Правительства СССР: женщины-военнослужащие на сроке беременности более 3 месяцев подлежали демобилизации с фронта. Многих девушек тогда родные просили в письмах возвращаться домой… Лишь бы пришли живыми. Но я в дивизии была с первого её дня, и страшно боялась, что слухи о любви майора дойдут до политрука. Тогда меня бы демобилизовали, - говорит Мария Сергеевна.
Комбат Нехай каждый раз заводил с ней разговор о замужестве, но она молчала. Он не понимал, что его Маша-Наташа с тоской думала - если её и не демобилизуют, то точно разведут с Даутом по разным войсковым частям.
В одну из фронтовых передышек Даут отправился к командиру дивизии - генерал-майору Александру Моисеевскому - просить разрешения на брак. Пришёл в штаб и доложил: хочу взять в жёны старшину медицинской службы Шатохину. И предъявил комдиву свои документы - холост. Тут же вызвали в штаб дивизии и старшину Шатохину. «Вот и вся любовь», - подумала она и опять расплакалась.
Комдив смерил её взглядом: «Майор говорит, что вы согласны вступить с ним в законный брак? Я, конечно, венчать вас не могу, но разрешение жениться дам», - услышала Мария. Ничего не понимая, она стала твердить: между ней и комбатом ничего не было, что, мол, так, болтают в части. Даут незаметно наступил ей на ногу - молчи, женщина! На общем построении полка было объявлено: майору Нехай и старшине-санинструктору Шатохиной дано разрешение связать себя узами брака. Невероятное для 44-го года событие обсуждали полк и вся дивизия.
- Но мы так и служили, каждый на своём участке работы, да и политработники нас не упускали из вида, чтобы факт не повлиял на дисциплину в полку, - рассказала с улыбкой Мария Сергеевна.
В наградные списки оба попадали почти за каждый бой. У неё- орден «Отечественной войны» I степени, орден «Красной звезды», 2 медали «За отвагу», «За боевые заслуги», за взятие Варшавы и Берлина. Всего - 9 боевых наград. У мужа - пять орденов: Ленина и Отечественной войны II степени, Красной звезды, Александра Невского и Красного знамени, медали «За отвагу», «За Варшаву» и другие польские награды. За освобождение Польши майору Дауту Нехаю Указом Президиума Верховного Совета СССР 27 февраля 1944 года присвоено звание Героя Советского Союза.
«Буду стрелять!»
Их часть вошла в пригород Берлина в апреле 45-го. Вдруг батальон Даута получил приказ изменить маршрут - площадь впереди, возможно, заминирована. Комбат выслал группу сапёров, но ждать не стал. Как всегда, вскочил на коня и поехал смотреть возможные пути к цели. Маша глядела ему вслед.
Звука взрыва она не услышала, только взметнулся вверх столб земли и дыма.
Санинструктор кинулась к месту взрыва, не разбирая дороги. За ней бежали, кричали - не остановилась. Когда подползла к краю огромной воронки, услышала голос: муж что-то пел. Даут был в шоке, а из оторванной по колено ноги хлестала кровь. Маша перетянула рану жгутом и, погрузив его на «полуторку», повезла в госпиталь.
- Он подорвался в 11 утра, но до самой ночи мы искали госпиталь. Войска шли ускоренным маршем на штурм Берлина. Указатель на дороге есть: «Полевой госпиталь №…». Приезжаем, а там пусто, - вспоминает Мария Сергеевна.
Даут был в полном сознании. Маша отпускала жгут и снова затягивала, понимая, близится катастрофа - заражение крови. Ночью они добрались до очередного госпиталя, Мария увидела свет в окне. С шофером «полуторки» они втащили раненого, но в операционной оказался единственный медик.
Объяснила ситуацию, а хирург в ответ: «С ума сошла, какая операция?! Врачей нет, наркоза нет, ничего нет!». Она кричала: «Это мой муж, спасите его!». А хирург - ей: «Да пошла ты…».
Тогда она вытащила из кобуры свой пистолет и пистолет мужа, который впопыхах сунула за ремень своей гимнастёрки. «Вы будете оперировать сейчас, без наркоза, или я буду стрелять!». Хирург побледнел, вдвоём они положили раненого на операционный стол. Ассистировать хирургу она стала сама. Даут мужественно терпел боль, но когда стали пилить кость, он закричал. Маша рванулась от операционного стола. Хирург рукой в перчатке поймал её за косу: «Куда, так-растак, а ну, назад!».
…Потом Дауту делали ещё несколько операций, отрезая ногу по частям. Пять дней она была с ним безотлучно, но пришлось догонять свою часть, иначе её могли назвать дезертиром. Она блукала в тылу фронта, пока не нашла своих. И сразу стала просить перевести её работать в госпиталь. Военный чиновник сказал ей на это: «Зачем тебе калека? У меня квартира в Москве». Но она требовала направление в госпиталь, к мужу. Когда Маша добралась до госпиталя снова, он оказался пустым. Даут сидел на подоконнике открытого окна и ждал её. Он наотрез отказался уехать со всеми, когда госпиталь эвакуировали в тыл, попросив посадить его поближе к окну. Так он и просидел на подоконнике пустого здания несколько суток...
Свадьба
Они демобилизовались только в 1946 году. Вместе с мужем Мария прошла все госпитали - от пригородов Берлина до Краснодара и Сочи. И тогда он привёз её в родной аул Вочепший - на свадьбу. Её собственную свадьбу: слово командира - закон. Она стала адыгейской невесткой. Через год родился сын - Юрий, потом дочь Людмила. Муж умер у неё на руках. И успел объяснить: она - часть него, часть рода.
- Я знала, что замуж за другого никогда не смогу выйти. Как это перевести с адыгейского? Я стараюсь не омрачить дом его отца, - говорит Мария.
Она научилась жить и говорить по-адыгейски. Уже год живёт у сына, в Майкопе, но 9 мая поедет домой, в аул - на могилу мужа.
Марии Нехай 1 августа исполнится 90 лет…