Студент сегодня многогранен. Альма матер дает вчерашнему школяру карт-бланш, допустив к сонму мудрецов - постигай! Только вот он не всегда понимает, что и зачем.
А все потому, что 20 лет назад, когда началась новая история старейшего в Адыгее вуза, нынешние его студенты еще не доросли до детсадовского возраста. А как это было с самими мудрецами? О насущности жизненного выбора и науке принимать решения рассказал «АиФ - Адыгея» общественный деятель и педагог, доктор социологических наук, профессор Рашид ХУНАГОВ.
Диалектика жизни
- Рашид Думаличевич, университет - очень сложная социальная система. Кем требуется руководить - преподавателями или студентами?
- Университетом вообще трудно управлять. Главное, на чем строится вся университетская жизнь, принципы демократии, я бы даже сказал, устои. Они формировались здесь годами, поскольку наука, образование и культура - вещи неразрывно связанные и всегда прогрессивно развивающиеся. Конечно, ситуации возникают разные. Порой, найти общий язык проще со студентами, если возникает проблема.
- Вы читаете лекции. Ректору сегодня это нужно?
- Я преподаю базовый курс социологии с первого дня, как пришел в университет. Кстати, в ноябре прошлого года мне задали аналогичный вопрос в Москве на заседании аттестационной комиссии минобразования и науки РФ, на которой меня утверждали в должности ректора на очередной срок. Многие считают, что ректор сегодня должен быть менеджером. Наверное, я был категоричен в ответе, но я убежден: ректор, который не бывает в студенческой аудитории, не может управлять университетом. Все главное в университетской жизни вершится там, в аудиториях, а не только на заседаниях ученого совета. Главная задача университета - передать накопленные научные знания и опыт.
- Наверное сложно, когда в сессию выпадает сдавать экзамен ректору. Вас студенты боятся?
- Не боятся. Я демократичен! Думаю, уважение к отношениям «педагог - ученик» у меня из детства. Мои родители были учителями в сельской школе в ауле Уляп Красногвардейского района Адыгеи. Мама часто брала меня с собой на уроки, если возникала ситуация не оставлять дома одного. Школа в селе была образовательным и культурным центром, взрослые относились к педагогам с пиететом. Это была «первая ступень» университета.
Но я амбициозный человек, наверное, как и многие. Меня не устраивает, если слушают или исполняют мою волю по причине того, что я - ректор. Прежде всего, я педагог, доктор наук, профессор, я постоянно работаю над собой, много читаю и пишу. Мне есть, что дать студентам. Безусловно, я хочу сознавать, что меня слушают на лекциях, поскольку мои идеи интересны и новы, их понимают, разделяют мое мнение.
Выбор судьбы
- Сегодня студенты, получив диплом, поступают вновь на другие факультеты. Часто объясняют, что ошибка вышла с выбором профессии. В вашей жизни выбор оказался «прямым попаданием»?
- Я учился в техническом вузе, выбрал специальность, которая включала физику, информатику, электронику. После окончания института работал инженером-конструктором в Майкопе, потом меня пригласили, тогда это называлось так, на партийную работу. Общественными науками я занялся уже в зрелом, по моим понятиям, возрасте: в 31 год поступил в Ростовскую Высшую партийную школу (сегодня - Северокавказская академия госслужбы). Там стал изучать политэкономию и философию. На последнем курсе мне предложили остаться на преподавательской работе: по выбору возглавить кафедру политэкономии или философии. Но я вернулся в Майкоп. То есть в 30 лет общественные и социальные процессы в регионе стали для меня основным делом и смыслом жизни.
- Вы пришли в Адыгейский госуниверситет из политики. Почему еще раз изменили жизнь, оставив политическую карьеру?
- Наступили 90-е годы: новое для России время, смена формаций, рушились идеологические догмы, возникали новые доктрины. Люди тогда так верили в перемены! Адыгея, как и другие национальные автономии, получила суверенитет. Образование республики было очень сложным. Здесь социально-политические преобразования происходили в большом волнении. По сути, нужно было создать новое законодательство, не нарушая сложившихся устоев. В правительстве первого президента Адыгеи Аслана Джаримова я занимал должность руководителя администрации больше 4-х лет.
- С философской точки зрения, быть очевидцем такого периода истории своего региона мечтает каждый, кто связан с наукой!
- Да, о политике субъекта было много рассуждений и дебатов. В 1993 году я защитил кандидатскую по теме «политическая субъективность», сделав социально-философский анализ этого явления. Но я и продолжал работать. Как-то мы возвращались вместе с Джаримовым из Ростова после очередного совещания, говорили, как это бывает в пути, обо всем. И Аслан Алиевич с горечью отметил, что в АГУ - раскол. Это было в начале 1996 года. Тогда в Адыгейском госуниверситете сложилась конфликтная ситуация: две научно-педагогические конференции подряд не могли выбрать ректора. Множество претендентов, выяснения отношений между ними, ссоры и полный стресс в коллективе.
Джаримов очень переживал, перебирая варианты ее решения, и спросил: «А вы бы пошли?». Я сказал - да.
- Почему? Вам хотелось заняться только наукой?
- В какой-то момент стали приходить мысли, что я устал от коридоров власти. А ее влияние на процессы внутри университета не распространяется. Я считаю, что выше миссии педагога, в обществе нет. Мне повезло, я попал в сложившийся вуз с традициями, установившимися еще до Великой Отечественной войны. Я увидел очень многих людей, которые ничего не умеют делать, кроме как учить студентов, и работают не за деньги, а за идею. Вот это ощущение своего особого предназначения, своей образовательной высоты - этот дух жил в АГУ, живет там и сейчас. А без этого высокие образовательные задачи не реализуемы.
Из застоя к креативу
- Но тогда у всех вузовских преподавателей, кандидатов наук, профессоров была мизерная зарплата. В Адыгее это ощущалось значительнее, поскольку республика была дотационной на две трети своего бюджета…
- Да. Зарплата преподавателей в вузах и сегодня низкая. Но не все прикрывается материальным достатком - так было бы слишком просто и примитивно. Я хочу этим сказать то, что пропорционально объему финансирования роста эффективности университета не будет никогда. Две эти позиции, безусловно, взаимосвязаны, но есть и много других влияющих факторов. В педагогическом коллективе всегда очень важна психологическая обстановка. Трудности могут как разобщать, так и объединять людей. Если удается показать, что «мы все одной крови», что каждый работает во имя образования на общую цель и на весь коллектив, тогда трудности становятся серьезной мотивацией к работе. Во всяком случае я старался увести коллектив и моих коллег от бесконечных ссылок на то, что невозможно работать, когда нет ни зарплат, ни нормальных условий для работы. В то время Адыгейский госуниверситет был должником, а мог стать банкротом…
- То есть Адыгейский госуниверситет с полувековой историей мог пойти «с молотка»?
- Я говорил, что мы не можем себе позволить этого. Потому что сегодняшний день с его конъюнктурой, изменения, которые происходили в обществе, колоссальная переоценка ценностей в обществе, в республике - это наши трудности. И вина отчасти лежит на нас! Значит в вузах мы не смогли так обучить студентов, сформировать их социально-политическую культуру, чтобы они не допустили того провала, в котором оказалась страна. А студенты, которым пришлось учиться в этот трудный период, в чем виноваты? Мы не имели права переносить свои трудности на студентов. Многие слова, которые сейчас кажутся пафосными, тогда не подвергались сомнению.
- Социология - наука политизированная, а студенты, как известно, в душе нигилисты. Как вы объясняете им политические трансформации сегодняшнего дня?
- Сейчас много говорят о креативе. Термин взят из социологии. Креативная модель управления обществом - вершина эффективности, и предполагает минимум формализма. Креативу не важен социальный статус человека. Ценится интеллект и личностные возможности. Противоположный фланг - бюрократическая система, которая основана на строгой иерархии, инструкциях. Следуя моде, мы говорим о креативе, а живем по-старому: бюрократизм во всем. В свое время и с бюрократизмом в числе других проблем пытались бороться усилением вертикали власти, что лишило регионы права прямых выборов региональных руководителей. Но выборы - основной принцип демократии, ссылки на низкую политическую культуру населения страны не оправдывают вольной трактовки конституционных прав.
Есть прекрасное, на мой взгляд, определение мирового кризиса: «культура безответственности». В том смысле, что экономику делают люди, а кризис - следствие социальных взаимоотношений.
ДОСЬЕ
Рашид Хунагов - родился в ауле Первый Эдепсукай Теучежского района Адыгеи в 1953 г. Окончил в 1970 г. факультет радиоэлектроники и электронной техники Таганрогского радиотехнического института. Работал инженером по специальности «электронные приборы», затем перешел на комсомольскую и партийную работу. В 1986 г. окончил Высшую партийную школу, ныне - Северокавказская академия госслужбы. С 1991 г., с момента образования Республики Адыгея, занимал должность руководителя администрации президента Адыгеи. С 1996 г. возглавляет Адыгейский госуниверситет. Доктор социологических наук, профессор, действительный член Академии социальных наук. Награжден медалью «Слава Адыгеи».
Ректор майкопского госуниверситета отстранён от должности 
«Утечка мозгов» из России: настоящий ученый всегда был голодным 
Артур Мелитонян: «Жизнь студента требует «перезагрузки» 
Людмила Хут: «Нельзя любить родину с закрытыми глазами» 
Война за летопись: учебники по истории России издаются на западные гранты