«Сегодня составлять расстрельные списки, возвращать к жизни агитки типа «кто не с нами, тот против нас» недопустимо. «Ура-патриотизм» приучает нашу молодёжь к конъюнктурщине: впишешься в политический поворот - будешь на вершине. За патриотизм не получают бонусы», - считает профессор Адыгейского госуниверситета Людмила ХУТ.
Эмоцией по мозгу
Карина Кадиева, АиФ–Адыгея: - 26 ноября мы отмечаем Всемирный день информации. Насколько сегодня можно ей верить?
Людмила Хут: - Если бы у меня в студенческие годы было столько информации профессионального плана, я бы окончила вуз с ещё более красным дипломом. Я люблю учиться. Сейчас, благодаря возросшему потоку информации, эта возможность есть. С первого курса студентов учу, как правильно работать с интернет-ресурсами. Если речь идёт об информации пропагандистского плана, то не люблю любую пропаганду. Тем более остервенелую, которая якобы сплачивает людей, выстраивая в их сознании очередной образ врага. Есть такая наука - «психология толпы».
Толпа играет на понижение интеллекта. В толпе ты сливаешься с массой, делаешь то, что в обычной жизни для тебя не характерно. Всё пройдёт, но негатив останется. Слово - материальная сила. Под информационные волны попадают люди, которые не могут этому противостоять. Моей маме 78 лет. После просмотра телевизора она встаёт с больной головой, пытаясь отделять зёрна от плевел.
- Можно ли это изменить?
- Это задача государства и личной совести производителей информации. Сегодня хозяева газет и телеканалов, журналисты должны отвечать за каждое слово. Оно тоже убивает. В истории стран Запада, которую я преподаю, есть много примеров, когда эмоциональная рана наносила больше вреда, чем полученная в бою. В XIX веке Пруссия вела множество войн с соседями за объединение германских земель под своей эгидой. Когда настал черёд Австрии и прусская армия готова была пройти победным маршем по улицам Вены, архитектор германского объединения Отто фон Бисмарк сделал всё, чтобы прусские генералы отказались от унижения австрийцев. Он видел Австрию союзницей единой Германии в будущем. К нему прислушались. И всё вышло так, как предвидел канцлер. А сегодня производители информации в погоне за жареными фактами не видят перспективы. Скажу как историк: ничего нового в мире не происходит, всё повторяется. Но эмоционально тяжело, потому что это происходит с нами.
Кафедра без политика
- А что делать студентам, которые не умеют и не хотят анализировать?
- В тяжёлые времена мы должны особенно бережно относиться к молодёжи, не навязывая своих взглядов. Макс Вебер писал, что преподаватель не может в аудитории заниматься политикой. Я могу, как преподаватель, при изложении тех или иных страниц истории, проводить какие-то исторические параллели, наталкивать студентов на самостоятельные размышления, но не более того. Я работаю в вузе 35 лет. Не могу не видеть, что у большинства студентов затянувшееся детство. Такое впечатление, что вуз выбрали за них. В будущем это потерянные годы, что обязательно скажется на профпригодности. Это не может не тревожить. Но при любых обстоятельствах стараюсь нести студентам живое слово, рассказываю об очередной прочитанной книге в надежде быть услышанной, что от общения с хорошей литературой можно получать невероятное удовольствие.
Последние годы, к сожалению, вместо того чтобы заниматься студентами и творчеством, педагогов заставляют писать кипы бумаг. У Гёте есть строчки - «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идёт на бой». В юности думала, что это просто фигура речи. Сегодня понимаю, что это - суть профессии преподавателя: каждый день доказывать профессиональную состоятельность, уметь выстраивать защиту против негативной информации и бюрократизации образования.
- Сегодня в России много говорят о патриотизме. Что вы вкладываете в это понятие?
- Сошлюсь на мнение тех, кто для меня является авторитетом. Пётр Чаадаев: «Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклонённой головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит её…» и Томас Джефферсон: «Инакомыслие - это высшая форма патриотизма». Легко говорить, что любишь свою родину, потому что она лучше всех остальных, у нас всё хорошо. Она лучше по мироощущению.
А насчёт «всё хорошо», надо ещё много работать: называть вещи своими именами, без патриотического угара. Это действенный патриотизм, уважение ко всем народам мира, а не позиция «я хороший, ты - дурак». Я возвращалась в Адыгею после учёбы осознанно. Это был мой выбор - делать всё от меня зависящее, помогая своей малой родине и себе стать лучше, «возделывая свой сад», как сказал бы Вольтер. Это моё понимание патриотизма.
- Чему, на ваш взгляд, нам надо учиться у Запада, а чему Западу - у нас?
- Запад - это индивидуализированное «я» с большой буквы. Это самоценность индивида, его прав и свобод, защиту которых берёт на себя государство. Другое дело, как это у него получается. У нас - другая история. Исторически сложилось, что значительная часть территории нашей страны - это зона рискованного земледелия, где человек веками общался с природой на выживание. Это рождало общинный уклад жизни, коллективизм, ощущение плеча друга. Нам нужно поучиться у Запада умению ценить отдельную личность, а им, очевидно, имеет смысл поступиться крайностями индивидуализма.
Интервью с Николаем Носковым 
Русская медицина глазами африканца. Интервью с врачом Эриком Джимтолабаем 
«Утечка мозгов» из России: настоящий ученый всегда был голодным