- Откуда у простого парня из Белоруссии тяга к латиноамериканской и восточной музыке?
- А кто ж его знает?! Вопрос многомерный. На него однозначно не ответишь. Просто такой способ самовыражения, образ жизни, мироощущение, терпение. Желание не просто повторить – создать свою картину Востока и испанских страстей. А еще - ежедневный труд, чтобы на сцене, когда берешь гитару в руки, чувствовать себя свободным, в чем-то бесшабашным и молодым, - рассказал в интервью «АиФ-Адыгея» музыкант-виртуоз.
Жизнь – удивительная загадка
- Что для вас гитара?
- При помощи гитары в пределах концертного зала я общаюсь с собой, со зрителем. Для меня гитара - это кисточка, благодаря которой можно великолепным образом разукрасить звуковое пространство мира, это неопознанный элемент моей жизни. Музыкальные инструменты меня сопровождают с раннего детства. Первую гитару мне, 5-летнему мальчишке, подарили родители. По тем временам подарок грандиозный. С этого подарка, в общем-то, все и началось. Мать Галина Петровна и отец Михаил Антонович умели слушать и слышать то будущее, которое с гитарой через плечо выделывало перед ними «кренделя» на первых домашних концертах. Родители сумели поддержать мою мальчишескую страсть к музыкальным экспериментам.
- Вы увлекались только музыкой?
- Нет, конечно! Были и марки, и шахматы, и увлечение радиоэлектроникой, долгое время я был заядлым велосипедистом – обычный мальчишеский «набор». Родители были мудры и поддерживали любое начинание. Отец часто повторял: «Человек родился творцом. И должен оставаться им до конца». Сегодня я понимаю, насколько были верны его слова. Хотя куда меня выведут юношеские увлечения, толком в семье никто не знал. Только в 15-16 лет мне стало понятно, что именно гитарная музыка определит мое будущее. Когда после первого моего выступления с концертом в пионерском лагере, отзвучали аплодисменты, я твердо решил стать музыкантом. Второй инструмент мне тоже купила мама - это была гитара чешской фирмы «Кремона». Тоже неслабый подарок, если учитывать, что в те времена хорошую профессиональную гитару было сложно купить. Это потом в Испании я смог купить настоящий испанский инструмент. Но тем дороже первые мои гитары. До сих пор музыка для меня – большая часть жизни. И во многом благодаря родителям.
С авоськой за хлебом - роскошь
- Популярность не тяготит?
- Как может тяготить зрительская любовь? Разве не о ней мечтает артист? Но я могу себе позволить некоторую роскошь – к примеру, прогуляться с авоськой за хлебом. На улице узнают немногие. Зато почти на каждом перекрестке нет-нет – и зазвучат из динамиков машин мои мелодии. Приятно!
- Сколько гитар в вашей знаменитой коллекции?
- Замечу, в коллекции не музейные экспонаты! Каждая гитара дорога мне по-своему. Всего на сегодня у меня 25 разных гитар из многих стран мира. Студийных, задействованных в концертной работе. Есть одна гитара для игры фламенко - она ручной работы, сделана по индивидуальному заказу. Но для меня все гитары - прежде всего полноценные участницы моего концерта. Все они любимые, хотя каждая гитара обладает уникальным звуком, тембром, особенностями и нюансами.
Я сочиняю на ходу и лету, поэтому мне важно, чтобы все инструменты были под боком. Эту музыкальную коллекцию отлично дополняют перкуссионные инструменты, басы, ударные. Я говорю со зрителем при помощи звуков, не слов. Поэтому в музыке важны оттенки, аранжировка. А значит, коллекция будет неполной без экзотических струнных инструментов, привезенных из путешествий, - нескольких акустических гитар, греческих бузуки, кучи перкуссии и всевозможных современных электронных приспособлений. Эксперимент с музыкой разных направлений – мое кредо. Всегда нравилось вникать в музыку разных стран и народов.
Ловите кайф от музыки!
- Вы никогда не говорите с залом. Это принципиальная позиция?
- О чем говорить? Если моя музыка «цепляет», если мороз по коже, если на минуту вас возносит над будничной жизнью, значит, команда музыкантов «ДиДюЛя» задачу выполнила. Для кого-то эта музыка - дорога, для кого-то – остановка или огонь и пламень, разрыв аорты. Пусть каждый ищет свое – размышление, шутку, страсть. Мы и сами за 2 с лишним часа становимся другими. От каждого концерта не устаем ловить кайф. Конечно, можно было бы играть меньше. Но я говорю музыкантам и даю понять залу: «Раз мы выходим на сцену, то работаем по полной программе, чтобы зритель прикоснулся к высококлассному исполнению, уникальному творчеству». Мое искусство выстрадано годами.
- Белый концертный костюм тоже неслучаен?
- Белый цвет для меня – «зашифрованное» многоцветье. Тут, как в музыке, нужен высший пилотаж: за одним цветом - одной нотой разглядеть радугу.
«Не боюсь ошибиться!»
- Как миритесь с неудачами?
- Не скажу, что мирюсь. Но неудачи – это хорошо! Совершенство – в несовершенстве. «Левая» нота, неудачно сыгранное произведение еще раз доказывают – перед вами «живое» искусство. Филигранно исполненная мелодия прискучит в два счета – в ней нет жизни, она пресная. Да, техника на грани фантастики, но нет души. Тогда зачем все остальное? Конечно, я могу сыграть без сучка и задоринки. Но не люблю абсолюта, идеала. Многолетнее мастерство позволяет мне сегодня не бояться быть застенчивым, распахнуть душу и, спотыкаясь, рассказать о чувствах взахлеб. Мы настолько выросли профессионально, что можем позволить себе ошибиться! Это все равно ценно – новая краска, элемент импровизации. Нет, я не боюсь ошибиться!
- Что цепляет больше – творческий провал или провал в личной жизни?
- Ни то, ни другое. Я один в мире инструментальной музыки. У меня не так много медийной, телевизионной поддержки, нет спонсоров. Нас редко можно увидеть на экранах, услышать по радио. Печалит, что уникальное искусство остается незамеченным. С творческими неудачами могу справиться, в личной жизни все зависит от Божественного провидения – плыву по течению, получая удовольствие от каждого прожитого дня. Чаще удручают финансовые проблемы, которые наваливаются на меня. Деньги – хороший стержень, от которого многое зависит. Это новые инструменты, костюмы, условия жизни и творчества коллектива.
- Так, может, стоит найти достойного спонсора?
- Достойный не находится 10 лет. И, по большому счету, он уже не нужен. Наш бренд работает сам. Институт российского продюсирования очень слаб. Многие продюсеры не понимают нашей музыки, секрета успеха ДиДюЛи. Им легче купить бензоколонку, автомойку или вложиться в очередного певца – с нами путь к партнерству найти тяжелее. Но это меня и закалило, научило терпению, самостоятельности. Я свободен, не зависим ни от чьей воли. Есть я и зритель, который голосует за наше творчество рублем – высшей формой творческого воплощения. Эту свободу я высоко ценю. Красивую музыку можно делать только красивым свободным сердцем.
- Вы «расцвечиваете» мир, не вникая в его политические катаклизмы?
- К сожалению, не получается быть в стороне. Наш политический небосклон непростой. Это и быт, и социальные проблемы, которые касаются меня, как и любого другого. Но больше волнуют геополитические проблемы: отсутствие питьевой воды, продовольствия, власть мировых банков, разделение мира, сокращение населения планеты, экология. Я хочу с помощью музыки сделать человека сильнее, напомнить ему о духовных ценностях – любви к ближнему, милосердии, доброте.
- Кому принадлежит искусство?
- Только времени. И никому больше! Пытливый ум к истинному искусству придет. Для непытливого порция мороженого всегда будет гораздо ценнее.
Нафсет Чениб: «О безбарьерной среде в России говорить еще рано» 
Главный джин «Золотого кувшина» 
Нафисет Айтекова–Жанэ: «Не критикуйте кавказскую эстраду» 
Сати Казанова на 2 минуты стала Димой Биланом 
История талантливого пианиста и аранжировщика, круто изменившего свою жизнь